На правах рукописи

Гатауллина Лейла Раисовна

РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОПАГАНДА

СРЕДИ РОССИЙСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ-МУСУЛЬМАН

В ГЕРМАНИИ (1914 - 1922)

Специальность

07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Казань – 2011

Работа выполнена на кафедре истории и культуры татарского народа ФГАОУВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет»

Научный руководитель: Официальные оппоненты: Ведущая организация:

доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан Гилязов Искандер Аязович доктор исторических наук, член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан Салихов Радик Римович кандидат исторических наук, доцент Шакуров Фарит Наилович Институт Татарской энциклопедии Академии Наук Республики Татарстан

Защита состоится «20» октября 2011 г. в «___» часов на заседании диссертационного совета Д 212.081.01 при ФГАОУВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет» по адресу: 420045, Республика Татарстан, Казань, ул. Карла Маркса, 74, ауд. 8 корпуса Института истории Казанского (Приволжского) федерального университета.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. Н.И. Лобачевского Казанского (Приволжского) федерального университета.

Автореферат разослан «___»______________2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук Д.Р. Хайрутдинова

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. В силу своих масштабов, характера вовлеченных экономических, политических и этноконфессиональных интересов, Первая мировая война была явлением чрезвычайно сложным и многогранным. Массовое использование пропаганды в качестве средства ведения войны характеризует ее как первую современную пропагандистскую войну, главная роль в которой принадлежала Германии. Оказавшись вскоре после начала боевых действий перед неизбежным развалом плана «молниеносной войны», немецкие стратеги решили использовать в своих интересах внутренние социальные, национальные и конфессиональные противоречия противников – Англии, Франции и России. Главным козырем для достижения успеха в этом направлении считался мусульманский фактор: представления немецких политиков об исламе как о воинственной религии позволяли им надеяться на силу идеи «джихада»¹, якобы способной поднять мусульманских подданных стран Антанты на борьбу против колониального господства. Кампания «джихада», ставшая возможной благодаря союзу Германии с Османской империей, глава которой тогда носил титул халифа – духовного главы мусульманского мира, была самой масштабной из внешних пропагандистских кампаний, организованных Германией во время Первой мировой войны.

Пропаганда мусульманской «священной войны» коснулась и судьбы многих наших соотечественников, оказавшихся в плену на территории Германии: российские военнопленные-мусульмане рассматривались в качестве соорганизаторов будущего «джихада» и, находясь в плену, подвергались соответствующей моральной и физической подготовке.

Актуальность данного исследования обусловлена тем, что представленная тема до сих пор остается в отечественной историографии одной из неизученных проблем истории Первой мировой войны. Исследование позволит выяснить факторы, оказавшие влияние на поведение российских мусульман, которые после вступления в войну Османской империи, традиционно считавшейся ими центром исламского и тюркского мира, и призыва султана к «священной войне» против стран Антанты в ноябре 1914 г., оказались перед сложным выбором между религиозными установками и гражданским долгом.

Известно, что использование мифологических представлений или религиозных учений для достижения определенных политических целей является одним из самых древних способов политической борьбы (власть фараонов в Египте, арабские завоевания, крестовые походы и т.д.). Сегодняшняя деятельность исламистских движений, использующих идеи панисламизма и «джихада» для оправдания своих политических устремлений, говорит о том, что такой способ борьбы не теряет своей актуальности и в XXI веке. Несмотря на то, что, по выражению швейцарского ученого А. Каппелера, многие исламские движения являются по сути «реакцией мусульман на прошлое или настоящее колониальное или империалистическое господство европейских держав и США»², они уже сформировали антиисламские стереотипы в немусульманском мире и даже породили такое явление как исламофобия. В таких условиях возникает необходимость анализа тех переломных моментов, когда в истории уже происходили подобные явления.

Таким образом, в условиях сегодняшних противоречий между исламистскими движениями и остальным миром, которые оказывают отрицательное воздействие на самосознание большинства мусульман, изучение неудачного опыта кайзеровской Германии по привлечению российских военнопленных-мусульман к «джихаду» в годы Первой мировой войны имеет большое научное и политическое значение.

В качестве объекта исследования рассматриваются военнопленные-мусульмане из российской армии, подвергавшиеся религиозно-политической пропаганде в Германии во время Первой мировой войны.

Предметом исследования является деятельность немецких и турецких ведомств по организации сотрудничества с российскими военнопленными-мусульманами в годы Первой мировой войны и ее результаты.

Целью диссертационной работы является изучение пропагандистской деятельности среди военнопленных как попытки сотрудничества кайзеровской Германии с представителями российских мусульман и выяснение факторов, определивших их поведение по отношению к немецкой пропаганде.

Для достижения обозначенной цели необходимо решить следующие задачи:

1. 
   проанализировать идейно-теоретические основы и организационные аспекты сотрудничества германского руководства с мусульманскими народами стран Антанты;
   
2. 
   изучить методические и содержательные аспекты пропаганды среди российских военнопленных-мусульман;
   
3. 
   определить факторы, оказавшие воздействие на судьбу стратегии «священной войны» и выяснить причины ее неудачи.
   

Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1914 по 1922 г. Верхняя рамка определена тем, что план отдельного размещения мусульманских военнопленных возник вскоре после начала Первой мировой войны в 1914 г., и их концентрация в специальных лагерях продолжалась до лета 1915 г. После Ноябрьской революции в Германии Советская Россия аннулировала с условиями Брестского мира и юридические основы возвращения военнопленных. Таким образом, процесс репатриации, начавшийся сразу после окончания войны, был возобновлен только в 1921 г. До июля 1921 г. большинство российских военнопленных, в том числе и мусульман, было репатриировано. Нижняя хронологическая рамка определяется тем, что пропагандистский лагерь в Вюнсдорфе официально был закрыт только 1 мая 1922г.

Методологическую основу исследования составили общенаучные и специальные принципы и методы. Основными принципами, определившими выбор методов анализа предмета исследования, являются принципы историзма, объективности и системности.

Принцип историзма позволил рассмотреть деятельность кайзеровской Германии по организации сотрудничества с российскими военнопленными-мусульманами в годы Первой мировой войны с точки зрения исторического контекста исследуемого периода, изучить происхождение и развитие событий, связанных с предметом исследования, во взаимосвязи и взаимообусловленности. Исходя из принципа объективности, была предпринята попытка объективного и достоверного научного анализа всех явлений и событий, связанных с попыткой немецких служб использовать мусульманские народы в борьбе против стран Антанты. Принцип системности соблюдался при рассмотрении пропагандистской деятельности в лагерях для военнопленных как части кайзеровской политики революционизирования мусульманских народов.

Источниковая база исследования. Диссертация базируется в основном на источниках из Политического архива Министерства иностранных дел Германии, Берлинского этнологического музея и Берлинской государственной библиотеки. Для изучения общественно-политических реалий в России во время объявления «джихада» и отношения к этому событию российской, в том числе и мусульманской общественности и властей привлекались также материалы Национального архива Республики Татарстан. Для лучшего представления об общей ситуации в России в целом и в татарском обществе в частности привлекались и публикации татарской прессы.

Использованные источники можно разделить на следующие группы:

Неопубликованные источники, отложившиеся в Архиве Министерства иностранных дел Германии (Politisches Archiv des Auswärtigen Amtes, далее: PArch.AA), большинство которых вводится в научный оборот впервые, стали основой источниковой базы диссертации. Особый интерес для данного исследования представляли регулярные отчеты коменданта Вайнбергского лагеря, в котором были сконцентрированы российские мусульмане,³ и руководителя Политической секции Генерального штаба, первоначально принявшего непосредственное участие в создании мусульманских лагерей и организации в них пропаганды. Этим отчетам свойственны более оптимистичное отражение реальной ситуации в лагере, большее увлечение желаемой картиной вместо объективного анализа достигнутых результатов пропаганды, что было вызвано стремлением ответственных лиц показать результативность своей деятельности.

Важное значение для изучения представленной темы имеют также:

- проект немецкого дипломата Макса фон Оппенхайма «Революционизирование исламских областей наших врагов», в котором были изложены основные принципы деятельности немецких служб по провоцированию мусульманских восстаний в странах Антанты;

- распорядительные документы Прусского Военного министерства, Департамента размещения военнопленных и Инспекции лагерей для военнопленных Гвардейского корпуса⁴, касающиеся проблем размещения, обеспечения и использования труда военнопленных, а также вопросов пропаганды и транспортировки добровольцев в Турцию;

- входящая и исходящая переписка между МИД, комендатурой и другими инстанциями, участвовавшими в ведении пропаганды, например Политической секцией Генерального штаба, Службой информации по Востоку;

- переписка между дипломатическими службами Германии и Османской империи;

- заявления, жалобы и ходатайства пропагандистов и военнопленных, в большинстве случаев адресованные в комендатуру и по тем или иным основаниям направленные в МИД в переводе на немецкий язык.

Необходимо отметить, что сведения, представленные в материалах PArch.AA, касаются прежде всего пропагандистской деятельности среди военнопленных-мусульман и по ним довольно сложно представить повседневную жизнь в лагерях. К сожалению, документы Гвардейского корпуса, которые могли бы дать более полную информацию, были уничтожены во время пожара в Потсдамском армейском архиве в апреле 1945 г.⁵ Это отчасти компенсируется другими видами источников, о которых речь пойдет далее.

Опубликованные источники, к которым относятся:

- отчеты Казанского губернского жандармского управления в Департамент полиции о настроениях среди населения губернии в связи с Первой мировой войной, опубликованные в сборниках, посвященных истории Казани ХХ в. и благотворительной деятельности в Казани в годы Первой мировой войны.⁶ Особую значимость в указанных сборниках представляют сведения о настроениях среди мусульманского населения России в связи с объявлением «джихада». Несмотря на то, что представители власти упорно искали среди них проявления антивоенных настроений и даже панисламистских и пантюркистских устремлений, якобы угрожающих целостности Российской империи, общая атмосфера общественного мнения среди мусульманского населения оценивается в отчетах как спокойная;

- документы Архива внешней политики Российской империи и Российского государственного исторического архива, опубликованные историком Д. Ю. Араповым с предисловиями и комментариями.⁷ Особый интерес для данного исследования представляют законодательные акты, посвященные государственному регулированию ислама в России, статистические сведения, отражающие сословный и численный состав мусульманской общины в империи и справки по «мусульманскому вопросу», составленные российскими чиновниками;

- материалы татарской прессы, привлекавшиеся для изучения общественного мнения российского мусульманства по отношению к начавшейся немецко-турецкой кампании «джихада». Несмотря на то, что с началом военных действий российская пресса превратилась в средство официальной пропаганды и выходила под контролем жесткой цензуры, она представляет собой ценный исторический источник. Являясь основным легальным информатором тюрко-мусульманского населения Российской империи о военных событиях, татарская пресса оказывала заметное влияние на формирование общественного мнения и в то же время отражала динамику его развития. В данном исследовании были использованы материалы газет «Йолдыз», «Кояш», «Вакыт», «Тормыш», издававшихся в разных областях компактного проживания татар: в Казани, Оренбурге, Уфе;

- немецкая публицистика, которая позволяет представить отношение германской общественности к кампании «джихада». К этой группе источников относятся как книги публицистического характера, изданные в первые годы войны в поддержку германской политики по отношению к мусульманам⁸, так и статьи немецких востоковедов Г. Кампфмайера, К.-Г. Беккера, М. Хартманна, голландского ученого К. Снук-Хургронье, представлявшие собой острую политическую дискуссию ученых-востоковедов по вопросам «немецко-турецкого джихада»;⁹

- печатные издания для военнопленных, позволяющие изучать содержание пропаганды. К ним относятся газета для военнопленных «Эль-Джихад» и тексты, предназначенные для распространения в виде листовок. Особую ценность представляют материалы татарского и русского вариантов газеты «Эль-Джихад». Нами рассматривались как статьи, призывавшие мусульман взяться за оружие и воевать во имя высоких идеалов, так и материалы, раскрывающие разные стороны жизни военнопленных;

- фотоматериалы, изготовленные в целях пропаганды в качестве видимого доказательства дружелюбного отношения немцев к мусульманам, являются уникальными источниками, в которых представлены эпизоды религиозных и культурных мероприятий, образ жизни военнопленных, их повседневные занятия и портреты. В качестве источников были использованы как опубликованные,¹⁰ так и оригинальные фотоснимки из фонда Берлинского этнологического музея;

- источники личного происхождения, представленные в воспоминаниях и мемуарах германских дипломатов и деятелей других профессий, вовлеченных в дипломатическую службу на Востоке. Подобные документы считаются одними из самых популярных источников в западной исторической науке и представляют ценность тем, что передают личный взгляд, хотя для них и характерна субъективность. Несомненный интерес представляют мемуары крупного немецкого дипломата Рудольфа Надольны.¹¹ Важные сведения дают мемуары немецкого журналиста Штерн-Рубарта, служившего во время войны офицером на Западном фронте и в Турции,¹² а также немецкого ученого-индолога и религиоведа фон Глазенаппа, работавшего с июля 1915 г. в редакционной коллегии газеты «Эль-Джихад».¹³

Степень научной разработанности темы. На настоящий момент в отечественной историографии нет исследования, посвященного теме данной диссертации. Исследования, в той или иной степени затрагивающие предмет диссертации или представляющие интерес для его изучения, можно разделить на несколько групп.

1. Литература по истории Первой мировой войны обобщающего характера¹⁴ и работы последних десятилетий, основанные на новых подходах к проблемам войны с привлечением ранее недоступных источников и освещающие дискуссионные вопросы истории Первой мировой войны.¹⁵

2. Литература, посвященная политике Германии в Османской империи.¹⁶

3. Литература последних десятилетий, посвященная социально-правовому положению мусульман в России, развитию российского общемусульманского общественно-политического движения в начале ХХ в. и касающаяся проблемы отношения российских мусульман к Первой мировой войне. В исследованиях, составляющих эту группу, для диссертационного исследования представляли интерес в основном следующие моменты:

- цели и направления общественно-политического движения российских мусульман накануне Первой мировой войны;¹⁷

- отношение российских мусульман к вступлению Турции в войну на стороне Австро-германского блока;¹⁸

- мусульмане в русской армии в Первую мировую войну;¹⁹

- благотворительная деятельность российского мусульманства в пользу раненых воинов и их семей.²⁰

Перечисленные три группы научных трудов использовались в исследовании в качестве вспомогательной литературы.

4. Литература, в той или иной степени затрагивающая проблему пропагандистской деятельности среди военнопленных-мусульман в Германии. Сведения о данном сюжете Первой мировой войны до недавнего времени были представлены татарской общественности лишь в двух публикациях, основанных на материалах газеты «Татар иле» и воспоминаниях бывших военнопленных. Несмотря на то, что в статье татарского писателя М. Магдеева, написанной еще в 1966-1968 гг., но допущенной к печати только в 1990 г.,²¹ и очерке известного журналиста и краеведа Д. Гарифуллина²² речь идет только о послевоенном времени плена, они представляют ценное значение для изучения данной темы, в особенности тем, что содержат сведения о восприятии татарских военнопленных немцами, а также в той или иной степени позволяют услышать «голоса» самих военнопленных.

Сотрудничество татарских эмигрантов с немецкими пропагандистскими организациями во время Первой мировой войны, в частности, деятельность Галимджана Идриси²³ среди татарских военнопленных, впервые рассматривается на основе источников из немецких архивов в публикациях татарского историка И.А.Гилязова.²⁴ Г. Идриси, одинаково успешно сотрудничавший как с руководством кайзеровской Германии, так и с нацистским режимом, представлен в указанных публикациях как активный деятель, амбициозный человек. Особый интерес для данного исследования представляют сведения об Обществе поддержки российских студентов-мусульман, созданном по инициативе Г. Идриси в 1918 г. и ставшем притягательным центром для всей татарской молодежи в Германии, среди которой были и бывшие военнопленные. Деятельность этой студенческой благотворительной организации, взявшей под свое крыло студентов-мусульман из России, тем не менее, остается во многом неизвестной.

Следует отметить также монографию И.А. Гилязова, посвященную изучению деятельности нацистской Германии по привлечению восточных народов СССР к военному и политическому сотрудничеству в годы Второй мировой войны.²⁵ Анализируя исламский фактор в политике нацистов, направленной на военное использование тюркских народов против СССР, автор коснулся и особых лагерей для военнопленных-мусульман периода Первой мировой войны, обнаружив при этом общие черты в официальной позиции государства по отношению к исламу в периоды двух мировых войн.

Немецкой пропаганде среди мусульман уделено внимание также в недавно появившейся монографии Оксаны Нагорной, посвященной судьбе российских военнопленных Первой мировой войны в Германии.²⁶ Автор делает вывод о том, что восприятие восточноевропейского населения сквозь призму колониальных стереотипов не позволило немецким властям рассматривать представителей нерусских народов России в качестве полноценных партнеров и организовать равноправное сотрудничество с ними.²⁷

На основе вышеизложенного можно сделать вывод о том, что в отечественной историографии тема исследования изучена лишь эпизодично.

В зарубежной, прежде всего в немецкой историографии, представленная проблема разрабатывалась в течение нескольких десятилетий, и на сегодняшний день имеется довольно прочная историографическая база. Масштабность исследовательской литературы, посвященной разным аспектам немецкой исламской политики во время Первой мировой войны, вынудила нас ограничиться преимущественно новейшими трудами и классическими исследованиями, имевшими значение для разработки темы диссертационного исследования, а также работами, посвященными пропагандистской деятельности среди мусульманских военнопленных. Немецкую историческую литературу, использованную при выполнении исследования, по тематике можно подразделить на три группы.

1. Исследования, посвященные германской политике революционизирования исламского мира в годы Первой мировой войны. Впервые политика Германии, направленная на провоцирование восстаний в исламских областях стран Антанты в годы Первой мировой войны, была представлена широкой общественности в трудах немецких историков Фрица Фишера²⁸ и Эгмонта Цехлина.²⁹ Их исследования стали по сути «переворотом» в немецкой историографии, в которой немецкая политика Первой мировой войны традиционно рассматривалась как евроцентристская политика. Фишер и Цехлин признавали агрессивность внешней политики Германии и впервые представили ее широкой общественности, особо подчеркивая ее значение для военной стратегии империи, которая, по их мнению, разрабатывалась задолго до начала войны.

Исламовед Герберт Ландолин Мюллер в своей диссертации, посвященной пропаганде «джихада» в Магрибе, рассматривает попытки революционизирования в исламских областях стран Антанты как спонтанную кампанию, опровергая оценку стратегии «джихада» как грандиозного проекта будущей войны, разрабатывавшегося еще со времен первых поездок Вильгельма II в исламские страны в 1889 и 1898 гг.

Востоковед Вольфганг Г. Шванитц акцентировал свое внимание на изучении политических и идейных аспектов «священной войны», происхождение которой он связывает с довоенным временем и деятельностью немецкого дипломата Макса фон Оппенхайма, который до официального поступления на дипломатическую службу долгое время занимался египтологией.³⁰

Историк Сальвадор Оберхаус осветил немецкую пропаганду Первой мировой войны на примере Египта. В его исследовании представлен обзор немецкой политики в Египте со времен образования Германской империи, подробному анализу подвергнуты идеологические, структурные и организационные аспекты пропаганды в Египте в годы Первой мировой войны, систематизировано тематическое содержание пропаганды.³¹

В исследовании тюрколога Готтфрида Хагена сделан обзор истории немецко-турецких отношений и представлен ряд немецких листовок на арабском и турецком языках с комментариями, которые позволили ему реконструировать основное содержание немецкой пропаганды на Востоке.³²

2. Труды, посвященные пропагандистской деятельности в особых лагерях для военнопленных-мусульман.

Лагеря для военнопленных под Берлином стали уникальной возможностью для проведения научных исследований для немецких этнографов и фольклористов. В результате первые научные описания мусульманских лагерей и их обитателей были представлены в книге немецкого фольклориста В. Дёгена еще в 1921 г.³³ Интерес немцев привлекала и первая в Германии Вюнсдорфская мечеть, построенная для военнопленных в 1915 г. Событие освящения этой мечети описано немецким мусульманином Альбертом Зайлер-ханом в его статье, посвященной истории ислама в Берлине.³⁴

Пропаганда среди российских военнопленных-мусульман как средство провоцирования восстаний против России впервые рассматривалась в исследовании австрийского историка Вольфдитера Биля. Первая книга данного исследования, посвященного политике Центральных держав на Кавказе в период с 1914 по 1917 гг., вышла в 1975 г. ³⁵ Вторая книга, посвященная их попыткам создать государственность кавказских народов в 1917 – 1918 гг., появилась намного позже.³⁶ Биль рассматривает агитационную деятельность среди российских мусульман и грузин в германских и австро-венгерских лагерях для военнопленных как политику, направленную против России именно в Кавказском регионе.

Свой вклад в изучение данной проблемы внес и немецкий исламовед Петер Хайне, опубликовавший в 1981 г. первую небольшую научную статью, посвященную газете «Эль-Джихад», издававшейся для военнопленных в целях пропаганды.³⁷ Автор делает вывод о том, что причина незначительного успеха пропаганды (при этом он имеет в виду исключительно пропаганду на страницах газеты) состоит в несоответствии языка и стиля газеты уровню образования военнопленных – в большинстве своем выходцев из крестьянской среды.

Более содержательную характеристику газете «Эль-Джихад» в качестве средства пропаганды дал немецкий историк-исламовед Герхард Хёпп в книге, посвященной арабской и исламской прессе в Берлине и Бранденбурге.³⁸

Классическим исследованием по данной тематике является монография Герхарда Хёппа, посвященная истории мусульманских лагерей в Цоссене и Вюнсдорфе. На основе обширного круга источников и архивного материала в книге описаны попытки немецких инстанций создать для заключенных атмосферу, в которой они могли бы соблюдать все свои религиозные традиции и, таким образом, должны были стать более восприимчивыми к немецкому влиянию.³⁹ Основную причину краха стратегии «джихада» Г. Хёпп усмотрел в том, что идея с самого начала была построена на иллюзиях ее инициаторов.⁴⁰

Особый интерес представляет книга немецкого этнографа Маргот Каляйс, основанная на фотоматериалах.⁴¹ В книге в общих чертах охарактеризована деятельность немецких ведомств по вербовке мусульманских военнопленных в «джихад»; фотографии, сопровождавшиеся подробными комментариями, позволяют создать общее представление о пропагандистских лагерях и реконструировать некоторые эпизоды жизни военнопленных. Причину того, что пропаганда не достигла желаемых результатов, М. Каляйс видит в том, что религиозные чувства не могли превзойти политические и военные стремления разных мусульманских народов. Так, например, считает она, арабы, национальное движение которых в течение целого столетия стремилось к независимости от Османской империи, никак не могли поддержать «джихад».⁴²

Несмотря на значимость исследований названных зарубежных авторов, в которых затронуты многие стороны жизни военнопленных в особых лагерях и пропагандистская деятельность немецких инстанций с привлечением широкого круга источников, остались проблемы и вопросы, которые диктуют необходимость продолжения научных исследований по данной тематике. Особый интерес для нас представляют попытки сотрудничества немецких ведомств с российскими мусульманами, находившимися в поиске ориентиров для дальнейшего развития после получения первых возможностей для участия в общественно-политической жизни страны в 1905 - 1907 гг. и становившимися все более открытыми к диалогу с Европой. Поэтому представляется важным изучение опыта сотрудничества немецких властей с мусульманскими подданными России в годы Первой мировой войны.

следующая страница>